(Продолжение. Начало здесь)
Глава 38
Игнатова спросила разрешения и закурила, чувствуя, что хмель никак не берет, что она до неприличия трезвая. Наверное, она не лучшая женщина на свете, но и не шлюха, и не может просто отдаться незнакомому мужчине, который ей неприятен, который противен, которого она боится.
- Тебе надо повышать уровень, поднимать планку, - Орлов поднял ладонь над головой, показывая, как высоко надо поднимать эту планку. - Со временем поймешь.
Она прикурила новую сигарету.
- Кстати, ты рассказываешь не все, что знаешь. - сказал Орлов. - Два дня я с тобой работал, три дня Горох, а в итоге...
- Что?
Показалось, что глаза Орлова вдруг стали ясными, будто он протрезвел.
- Ты встретила Алексея Разина на улице 25 лет Октября, в двух шагах от Красной площади. Он был с какой-то дамой, не очень симпатичной, ярко одетой. Ты удивилась, поскольку знала, что Разин должен быть не в Москве, а в Нью-Йорке. Его жена говорила, что мужа срочно вызвали на работу и сказали собираться. А он никуда не улетел. Или улетел, но вскоре вернулся с этой бабой. Ты проследила, куда пошла эта парочка. Оказывается, в гостиницу «Метрополь». Ты хотела войти вслед за ними, но не пустили. Так? Ну, рассказывай дальше.
Игнатова поставила стакан на стол, чувствуя, что рука задрожала. Это Роза Шор протрепалась, только она знала все подробности. Игнатова решила, что можно спастись, если сказать правду. Иначе этот тип сейчас изобьет до полусмерти, затем откроет окно и выкинет на мостовую.
- Я позвонила из телефона-автомата Тане, чтобы все проверить. Спросила, улетел ли Алексей. Да. Улетел. Вечером я приехала к одной знакомой женщине... Ну, точнее, к знакомому мужчине, он работал в управлении высотных зданий и гостиниц. Мы посидели у него в кабинете, когда рабочий день закончился. Короче, я его попросила узнать, проживает ли в гостинице «Москва» гражданин Разин. Этот мужчина удивился, он ведь был знаком с Алексеем и Таней. Ну, шапочно, здравствуй и до свидания. Но Алик спросил: почему Разин вдруг остановился в «Москве», дорогой гостинице для иностранцев. Он вышел, вернулся минут через десять и сказал, что Разин в гостинице не зарегистрирован. Но я же знала, что не ошиблась.
- Ну, и чего дальше?
- Мы с Таней все-таки старые подруги. Я долго не думала. На следующий день поехала к ней и все рассказала про Разина и его подружку, я не могла промолчать. Она ответила, что этого быть не может, что ошибка. И тогда я вспомнила, что как-то по секрету мне Таня сказала, что видела паспорт гражданина ФРГ, выписанный на Алексея. Ну, мы же сплетницы, друг другу все рассказываем… Таня вспомнила имя: Эрик Бергер. Короче, я снова набрала номер Погосяна. На работе его не оказалось, позвонила ему домой. Алик взял отгул и дома отдыхал, родственники жены приехали или что... Он был слегка датый. Я попросила его навести справки, живет ли в гостинице Эрик Бергер. Алик перезвонил через полчаса. Он сказал, что в «Москве» человек с такой фамилией не проживает, но… Он проживает в «Метрополе». И с Бергером его супруга, американка.
- И что дальше было?
- Наверно, не надо было Алику звонить, но так уж карты легли. Я говорила, что Таня знакома с Аликом. Он свой человек, иногда кое-что привозил из Армении. Ну, на продажу. Хорошие вещи. Чеканку привозил, обувь. И он сказал Тане правду. Если бы был трезвый, может, промолчал. Алик ведь хорошо понимал, о ком идет речь. Он понимал, кто живет в «Метрополе». Алик ушлый, он расколол этот орешек за секунду и все-таки сказал ей правду. Таня не пошла в «Метрополь», не стала унижаться. И правильно. Она даже не заплакала. Но на нее было жалко смотреть.
Игнатова замолчала, прикурила новую сигарету и сказала:
- Факт, что Разин жил в «Метрополе» семь дней в одном номере с этой вульгарной бабой, гражданкой Америки, его женой. Факт… Я разочаровалась в Алексее. Я считала, что он человек честный, нравственный. И не лезет в кровать ко всяким теткам. Господи... Он ведь партийный.
- Их брак дал трещину и все пошло-покатилось под горку?
- Покатилось и разбилось. Когда Алексей через пару месяцев появился, ну, якобы из командировки вернулся, Таня пыталась поговорить. Но вышел скандал... Подробностей я не знаю. Понимаете, Алексей сам виноват. Он врал, врал, совершил отвратительный поступок... Предал любовь Тани. Ему мало было таскаться там, в Америке, по низкосортным женщинам. Он сюда ее пригласил. Но главное: каким-то образом он заполучил паспорт на чужое имя, женился по этому паспорту, разъезжал по всему миру с сомнительной бабой. А когда его поймали, стал изворачиваться. Это противно, когда мужчина так себя ведет. После этого случая Таня изменилась.
- Она подавала на развод?
- Нет, она не смогла. Надо было сразу расстаться, но она все тянула, тянула... А он мотался по своим командировкам. И, я думаю, он там много женщин поменял. Я раньше вам об этом не рассказала. И напрасно. Ну, я подумала, что к Тане, к ее убийству, это не имеет отношения. Это другое, личное.
- Ну, хорошо, - сказал Орлов. - Татьяна Федоровна была готова отомстить мужу за измену. А теперь я хочу услышать его имя.
- Греков Роман Сергеевич. Доцент кафедры экономики МГУ. Слушайте, я не утверждаю, что он причастен к смерти Тани. Это интересный мужчина, умный. И к тому же в разводе. Я бы сама с ним завязала отношения. Они изредка встречались, когда Алексей пропадал. Это было взаимное чувство. И больше ничего. Теперь мне можно уйти?
- Можно, - кивнул Орлов. - Но не дальше этого дивана. Давай, стели кроватку. Кстати, с этой женщиной, с этой, как ты заметила, вульгарной бабой… У Разина ничего с ней не было. Никакого романа, никаких близких отношений. Ничего. Ты же умная. Наверное, ты догадалась, что это за паспорт, откуда он взялся. Догадалась, что Алексей работает не только в обществе Дружбы с зарубежными странами, но и еще где-то... В какой-то организации, под чужим именем…
- Конечно, я не дура. Я почти наверняка знала, что у Алексея есть и другая работа. Но эта женщина, которая выглядит старше Алексея. Этот брак уже женатого мужчины. Приезд в Москву под чужим именем. Все это за гранью здравого смысла. В голове до сих пор не умещается.
- Как тебе сказать, как объяснить… Эта женщина и была его работой. А остальные подробности знать необязательно. А теперь подумай хорошенько и скажи: ты хоть кому-то рассказывала эту историю? Делилась впечатлениями?
Игнатова молча помотала головой.
- Никому. Ни единой душе.
Она перевела дух, стало тоскливо и тошно. Она подняла бутылку, плеснула в стакан вина и выпила.
Орлов отпустил ее после полуночи, она вышла из переулка на пустую и темную Сретенку, не сразу сообразив, в каком направлении надо двигаться. Игнатова не чувствовала опьянения, только дикий первобытный страх. Расставаясь, Орлов сказал ей несколько слов, которые никогда не исчезнут из памяти. Он сказал: если когда-нибудь спьяну или не подумав, Игнатова расскажет кому-то эту историю, только заикнется про немецкое имя, чужой паспорт, вульгарную американку, то жизнь ее и, возможно, жизни самых близких и любимых людей, могут кончиться очень плохо и очень быстро. И некого тогда будет винить, кроме себя самой.
Оказавшись на Садовом кольце, быстро поймала такси. Она ехала домой, опасаясь, что прямо в машине ее вывернет наизнанку, не от выпитого вина, а от страха и отвратительного запаха. Казалась, что кожа пропиталась чужим липким потом, дешевым вином и копченой рыбой. Муж открыл дверь, она, бледная и слабая, сбросив плащ, пошатываясь, дошла до туалета, опустилась на колени. Через пять минут она вышла в коридор, муж стоял в дверях кухни и смотрел на нее как на привидение, будто впервые увидел.
- Только ни о чем не спрашивай, - сказала Игнатова. - Иначе меня снова стошнит.
(продолжение следует)
Свежие комментарии